"Зеленский не ездит с мигалками, Зеленский стоит в пробках", - Разумков в интервью российскому изданию сравнил Украину и Россию

"Чтобы вы понимали: президент не ездит с мигалками, президент стоит в пробках. Можем провести параллель между нашими государствами, и это будут абсолютно две разные истории. И я не думаю, что этим могут похвастаться многие страны", - заявил Разумков​.

Украинская партия «Слуга народа», уверенно выигравшая июльские парламентские выборы, будет главной опорой президента Владимира Зеленского, обещавшего мир на востоке Украины, а всей стране — скорые и грандиозные перемены. Всю прошлую неделю в курортном Трускавце 254 «слуги» с нулевым политическим опытом учились быть депутатами и работать в команде.

Спецкор “Коммерсанта” Владимир Соловьев встретился с лидером партии Дмитрием Разумковым, который может возглавить Верховную раду, чтобы узнать о планах парламентского большинства на ближайшее будущее, в том числе в отношении Донбасса, и понять, можно ли превратить в команду разношерстную компанию народных избранников.

— Не страшно от того, что так быстро мечты осуществились?

— Они не осуществились.

— Ну как? Свой президент, свой парламент…

— Вы не оригинальны и не первый, кто задает вопрос, не страшно ли. Нет, не страшно. Ответственность, которая ложится на плечи, мы ее все понимаем. Было бы страшно, если бы у нас не было возможности повлиять на ситуацию и все осталось бы таким, каким оно было прошлой осенью или зимой этого года. Вот тогда было бы страшно. Сейчас мы понимаем, что будет непросто, тяжело. Ощущаем кадровый голод, это тоже правда. Но для меня очень показательно это обучение, которое шло неделю.

— Я про это отдельно хотел спросить. Вы ведь впервые увидели всех коллег в одном месте.

— Я вернусь к этому. Мечты не осуществились. Они осуществятся, когда мы сможем изменить ситуацию в этой стране. Когда нам будут говорить: ребят, вы молодцы, у вас это получилось. На сегодняшней момент я почему говорю об уровне ответственности? У меня дня не проходит, чтобы не подходили люди разных социальных уровней, разных возрастов. Они говорят: мы надеемся на вас, мы хотим, чтобы у вас получилось, и мы вас поддерживаем. Это настолько заряжает! Мы в кампанию (предвыборную.— “Ъ”) по два-три часа спали. Но когда ты получаешь такой заряд от людей, у тебя открывается второе, третье, четвертое, пятое дыхание. И есть желание менять. Есть желание, чтобы через какой-то промежуток времени мои дети жили здесь. У меня двое детей, и я не хочу, чтобы они уезжали. У меня в свое время была возможность уехать и жить где-то в Европе. Этого не произошло — к счастью, не произошло.

— Что остановило?

— Не захотел.

— В какой момент пришла мысль, что можете здесь что-то сделать, изменить?

— Мысль и конструкция пришли давно, и, думаю, не только ко мне. Хорошие мысли приходят к очень многим людям. Но когда я познакомился с Зеленским, я увидел эти мысли у человека, который может это реализовать. Только у него на тот момент, да и сегодня, было и реальное желание, и возможность переломить ситуацию. У него узнаваемость, рейтинг, чистая биография, высокие моральные принципы, команда и ресурс, который он под себя смог собрать. Не деньги под себя, а ресурс под кампанию, которую мы провели зимой этого года. Я сразу, не раздумывая, стал частью этой команды. За что я очень благодарен и ему, и судьбе, что так сложилось.

— Сейчас в Верховную раду попали 254 человека с чистой политической биографией. Вы здесь, в Трускавце, с ними неделю провели. Я читал украинскую прессу, и она довольно критична в отношении команды, администрации президента, самого президента и того, что здесь, в Трускавце, всю неделю происходило.

— Очень легко критиковать, особенно когда ты ничего не делаешь.

— В данном случае вы пока ничего не успели сделать в смысле реформ.

— Мы уже успели. Мы уже делаем. Мы не просто критикуем, а уже делаем. Не стесняемся показать, что в чем-то не до конца разбираемся, и готовы оперативно получить эти знания. Это для этого проводилось («школа депутата» в Трускавце.— “Ъ”). Человек учится всегда. Никогда не бывает такого момента, когда ты можешь сказать: я знаю все. А если ты так говоришь, тогда ты глупец и тогда ты умер. Потому что завтра появится что-то, чего ты не знаешь.

И я не знаю все. И президент не знает все. И наши депутаты не знают все. Они знают многое, но не все. Если журналисты считают, что они знают все, я думаю, они ошибаются. Если наши критики считают, что они знают все,— они тоже ошибаются. Но в отличие от них мы это воспринимаем как данность и пытаемся это изменить. Мы учимся. Наши ребята всю неделю учились. Они не ходили просто так, а выполняли задачи и получали информацию от тренеров и спикеров, которые к ним приезжали.

Я такого не ожидал. Я понимал, что будут учиться, но думал, что уровень заинтересованности будет меньше. Я, мягко говоря, приятно удивлен, что я здесь ошибся. И я вам хочу сказать, что и Трускавец, и этот отель вряд ли когда-то видели такое количество народных депутатов. Это первое. А второе — вряд ли они видели такое количество народных депутатов без охраны. Вы это видели.

— Я и охрану президента видел. Порой казалось, что ей следовало бы работать тщательнее.

— Вы не переживайте. Они работают нормально. Просто они относятся уважительно не только к своей работе, но и к окружающим. И я считаю это правильно.

Чтобы вы понимали: президент не ездит с мигалками, президент стоит в пробках. Можем провести параллель между нашими государствами, и это будут абсолютно две разные истории. И я не думаю, что этим могут похвастаться многие страны. 

Что касается наших ребят, то большую часть из них мы видели раньше. С кем-то больше общались, с кем-то меньше. Но видели всех. Но ключевым является не вопрос о том, когда мы кого видели, а то, что они за эту неделю стали командой.

— Вы уверены, что они стали командой?

— Я уверен, что они стали гораздо большей командой, нежели любая другая Верховная рада за весь промежуток существования нашего государства как независимого. Если вы сейчас пройдете по Раде, которая уходит, начнете показывать депутатам людей из их же фракций, они их знать не будут, будут спрашивать: а кто это? У нас этого уже нет, а мы еще в Раду не пришли. Я прекрасно понимаю, что команда, как любой организм, будет притираться, будут какие-то спорные моменты и дискуссии. Это тоже нормально. Но они стали командой в человеческом плане. Это очень важно, особенно в преддверии тех задач, которые мы будем реализовывать.

— Какие это задачи?

— Ну, вы читали нашу программу, программу президента…

— В какой очередности вы будете решать поставленные задачи?Наверное, в первую очередь надо назначить правительство?

— Кадровые назначения, да, это понятно. Это обязательная составляющая. А дальше вы увидите. Мы не будем затягивать с тем пакетом предложений, с которым мы выступим в Верховной раде.

— Земельная реформа на каком месте (в Украине мораторий на продажу сельхозземель.— “Ъ”)?

— Думаю, это не первоочередной вопрос, но это важный вопрос, который нужно будет решать.

— Мир в Донбассе?

— Это одна из ключевых проблем в стране. Все мы хотели бы, чтобы наступил мир, чтобы Донбасс и Крым вернулись в Украину. К сожалению, это не решается законами.

— Но здесь, очевидно, есть необходимость компромиссов. Особый статус для Донбасса, о котором столько спорят и говорят, он насколько реален? Это ведь как раз законодательная часть. 

— Это законодательная часть. Этот момент обсуждения в стенах Верховной рады явно тоже будет, но в этой проблеме, в войне это не вопрос законов. Это вопрос желания. Желания закончить эту войну. У украинской стороны оно есть. К сожалению, не у всех участников этого процесса мы наблюдаем это желание. Здесь больше вопросы дипломатии, санкционного давления, вопросы внутренней политики, связанные с борьбой с коррупцией, с информационной политикой, с экономикой, инфраструктурой, социальной политикой. Это целый комплекс задач, которые нужно будет выполнить и которые позволят быстрее вернуть временно оккупированные территории.

— Не все ваши депутаты являются членами партии «Слуга народа». Как это отразится на управляемости этого большинства?

— Это не влияет на процесс, на внутрифракционную дисциплину и командную работу. Можно привести много примеров, когда люди были членами партий, а делали такое, что должно быть за них стыдно и партии, и им самим.

— Я понял из общения с вашими коллегами-депутатами, что до них, в том числе во время встреч с участием президента, настойчиво доводилась мысль: ребят, нам выпал уникальный, а возможно, единственный исторический шанс что-то изменить, и другого может и не быть.

— Да. Давайте засучим рукава и пойдем работать.

— Как вы объясняете саму возможность появления этого шанса?

— Это уникальный шанс, который нам дал украинский народ, чтобы изменить ситуацию в стране. Победа на президентских выборах Зеленского — это фактически была третья революция. Только, слава богу, она была мирной и бескровной. Она была позитивной. Она была направлена на объединение, на консолидацию общества вокруг правильных целей, а не вокруг достижения политического результата. В этом плане мы глобально отличались от всех остальных.

— Пяти лет на все вам может и не хватить.

— За пять лет можно будет создать условия, когда повернуть назад уже не получится. Большую часть можно сделать за пять лет, а то, что нельзя, доделают те, кто придет после нас. Но вернуть все назад будет уже невозможно: точка невозврата будет пройдена.

— Похожие ожидания и ощущения были и после прихода к власти Виктора Ющенко в 2004 году.

— Нет. Там была абсолютно другая команда. Команда, которая имела более чем серьезное политическое прошлое. И цели, с которыми они приходили, были совершенно другими.

— Состав правительства уже придуман?

— Так пока говорить нельзя. Я это сейчас не буду обсуждать. Об этом еще рано говорить. Нам нужно будет зайти в парламент, чтобы представить премьера, и параллельно будет представлен новый кабинет министров Украины.