Есть ли жизнь в "ЛНР" после дурно пахнущей "русской весны": рассказ из самого сердца оккупированного Луганска потряс Сеть

Блогер Елена Воронянская высказала свое мнение относительно той ситуации, в которой оказался временно оккупированный Луганск и его жители по вине России.

"Есть ли жизнь на Марсе?". Приблизительно так выглядит дискуссия в закрытой группе после просмотра видео Луганска образца февраля 2018 года. Снято с воздуха, кем не знаю, но догадываюсь, что не украинцем. Развалины аккуратно выхолощены – нужно показать благополучие. Уныло, малолюдно, обыденно, типовая архитектура, бездарные героические памятники. Все, как всегда. 

Знакомые улицы и перекрестки. Кому-то повезло увидеть свой дом, кому-то остановку, на которой столько раз ждал трамвая. Глаз сразу отмечает сохранившиеся неактуальные вывески, которые некому снять (я так всегда смотрю на вечную вывеску "Східно-Промисловий Банк" внизу возле "Перника" - давно нет отделения, и развалины некогда процветавшего банка совсем в другом месте, а вывеска – вот она …). Представляю, как щемит сердце у тех, кто любил Луганск, и кому туда путь заказан (многие из тех, кого знаю из этой группы, на плохом счету у "хозяев" нашего города или вообще в так называемых "расстрельных" списках). Да и те, кто не особо восторгался "столицей Луганды", с грустью смотрят на угасающий город и, конечно, делятся впечатлениями.

Учитывая пропавшую опять связь, настроение у всех невеселое. И когда в обсуждениях появляются товарищи, живущие или часто бывающие в Луганске, с утверждениями, что и людей, и маршруток, и нормальной жизни с шашлыками и песнями там более чем, это вызывает удивление у многих. А у меня – можете обижаться, брезгливость и отторжение. По-моему, не может быть нормальной жизни в ненормальном оккупированном городе. Нельзя быть немножко патриотом, так же, как немножко беременной. Нельзя одновременно любить и ненавидеть свою страну. И часто ненавидеть больше, чем любить. Одна надоевшая фраза о том, что Луганск слили, чего стоит. У меня, правда, немного ассоциаций о том, что можно слить и смыть. Но Луганск в "русской весне" и был таким дурно пахнущим. Разве нет? Сколько было евромайдановцев? Ничтожно мало по сравнению с численностью города. А равнодушных – легион. А восторженно путинвводящих зевак – толпы. Получили, что заслужили. И выводов не сделали. И не только в Луганске.

Я нередко думаю о том, что бы я делала и как себя вела, если бы не дай бог, пришлось жить в оккупации. Наверняка не была бы героиней – помнила бы о тех беспомощных людях, из-за которых вынуждена была остаться (если бы была одна или с детьми – никогда и ни под каким видом, выход есть всегда). Научилась бы молчать, если бы меня не успели за длинный язык сдать бывшие друзья (да, у меня много таких реальных примеров из Луганска, когда донос писали соседи или друзья). Не смогла бы так бесшабашно и бесстрашно вести себя, как футбольные фанаты. 

Находила бы, конечно, какие-то маленькие радости, сажала помидоры, занималась нелегким бытом (что достало сильно во время моих посещений Луганска – вечное отсутствие чего-то: то воды, то света, то связи, то нормальной еды, то нужного транспорта. Так я была несколько дней – представляю, как наосточертело так жить постоянно). Конечно, искала бы обоснование, зачем я здесь. Но вот чего бы я точно не делала никогда – не забывала, что мой город оккупирован; что он по умолчанию чумной, пока в нем эта гадость (вместе со всеми жителями и мной в том числе); не ходила бы на парады и на выборы. И не рекламировала маршрутки, 80% вернувшихся, магазины, кафе, цветочки и прочие атрибуты "нормальной жизни". Потому что помнила бы несчастные глаза дочки одной из приятельниц, которая поверила в это и вернулась с семьей. А жить не получается – раздражает все, да и малыш из болячек не вылезает (на Полтавщине и Сумщине почти не болел).

Конечно, по сравнению с адским летом 2014 года, в Луганске сейчас практически коммунизм. Военный. Но по сравнению с любой, самой трудной, жизнью 21 века, даже в такой бедной стране, как Украина, это суррогат, причем, плохого качества. Летом 2014 года многие выезжали, спасаясь от обстрелов, худо-бедно устраивались у родни, знакомых, через волонтеров. И если бы не было таких агитаторов (по глупости или по призванию), находили бы возможность работать и жить дальше без Луганска.

Но почитают-послушают, "люди живут, маршрутки ездят, жизнь налаживается", устанут от трудностей ( а кому сейчас легко?), и решают вернуться. А вот, вернувшись в Луганск, потратив последние деньги, потеряв временное пристанище в Украине, выехать повторно – намного труднее. Да и "синдром вынужденной беспомощности" в Луганске приобретается легко. Но эта моя молодь хоть несчастна, но жива. А в 2015, поверив в подобные россказни о безопасности, некоторые знакомые двинулись за вещами на машинах. Повезло не всем. И где они и авто, выяснить не удалось до сих пор. Про цену фотосъемки в Луганске лучше расскажут Маша Варфоломеева и Эдвард Нед. А сколько тех, о ком мы не знаем, которые посчитали, что живут в "нормальном городе"?

У каждого – свое восприятие одного и того же. На вкус и цвет – товарища нет. На вопрос: "Есть ли жизнь на Марсе" у меня нет однозначного ответа. А есть ли жизнь в Луганске? И имеет ли право существование на грани выживания гордо называться жизнью? И стоит ли считать нормой то, что является исключением? У меня, увы, есть еще там люди, которые мне дороги. Они разные, но роднит их одно – безысходная мучительность ситуации, годы, вычеркнутые из жизни, и трезвый взгляд на некогда любимый город.

Напомним, дончанин рассказал об указе Захарченко, после которого терпение лопнуло и у него.

Также сообщалось, что соцсети поражены новыми кадрами из оккупированного Донецка.

Ранее сепаратист из Донецка заявил, что Vodafone отключен по приказу Вити Яценко.