Многие задумались о том, настоящий ли это вывод войск - западные СМИ
Начало конца операции в Сирии удивило не только граждан России, но и мир. Западные издания строят догадки, какую пользу Владимир Путин извлек из войны и почему сворачивает кампанию.
The Guardian: "Трудно без солидной доли здорового цинизма принять любое заявление Москвы"
"Большого энтузиазма в отношении сирийского конфликта в военных кругах нет, а есть беспокойство из-за того, что кампания затягивается. Чем большие силы вы туда вводите, тем уязвимее становитесь", — сказал специалист по мировой политике, профессор Нью-Йоркского университета Марк Галеотти, живущий сейчас в Москве.
Но заявление Путина застало аналитиков врасплох: если эффектное начало российской интервенции в Сирии предвещала неафишируемая, но вполне отслеживаемая логистическая подготовка, то никто не предвидел ухода из Сирии, даже и те, кто тесно связан с высшими военными кругами.
Конечно, после многократно повторявшихся неправдоподобных отрицаний украинских авантюр российской армии и утверждений о том, что удары в Сирии наносятся "исключительно" по террористическим группировкам, трудно без солидной доли здорового цинизма принять любое заявление официальной Москвы. Не говоря уже о постоянных заверениях в том, что российские бомбардировки в Сирии не повлекли за собой никаких жертв среди гражданского населения, хотя свидетельств таких жертв все больше.
Это заставило многих задуматься о том, настоящий ли это вывод войск.
Foreign Policy: "Заявление Путина дает редкий повод для оптимизма и надежды"
Американские официальные лица предупредили, что Россия еще не начала выводить вооружения из Сирии, и заявили, что еще рано оценивать, какую часть своих сил Путин готовится вернуть домой. Но неожиданное заявление Путина в понедельник: "Приказываю с завтрашнего дня начать вывод основной части нашей воинской группировки из Сирийской Арабской Республики" — может означать окончание безусловной российской поддержки Асада и дает редкий повод для оптимизма и надежды на прекращение безжалостной бойни в этой стране дипломатическими средствами.
В дни, предшествовавшие заявлению Путина, казалось, что переговоры в Женеве под угрозой срыва. В субботу сирийское правительство провело новые красные линии относительно предмета переговоров. Специальный посланник ООН с Сирии Стаффан де Мистура сказал, что ожидал, что на переговорах будет идти речь о создании переходного правительства, новой Конституции и проведении новых выборов. Но в субботу министр иностранных дел Сирии Валид аль-Муаллем отклонил это предложение, заявив, что де Мистура не имеет права говорить о президентских выборах или будущем Асада. "Это исключительное право сирийского народа", — сказал Муаллем.
Эти несогласия относительно предмета переговоров заставили многих аналитиков сомневаться, что на международном саммите можно будет хоть чего-то достичь. Но то, что Россия готова перерезать спасательный трос, брошенный ей Асаду, может изменить расчеты режима.
The New York Times: "Путин достиг многих своих целей"
Путин не раз вел себя непредсказуемо. Он известен публичными заявлениями, не всегда совпадающими с реальными действиями России. К примеру, на востоке Украины поддерживаемые Москвой мятежники не прекратили военные действия даже после того, как торжественно подписал мирные соглашения.
Но Россия в результате падения цен на нефть столкнулась с экономическими проблемами, которые продолжают углубляться, и заявление Путина может означать, что он хочет провозгласить победу и вывести страну из дорогостоящей военной авантюры.
Кремль заявил о своих планах через несколько часов поле того, как посредник из ООН Стаффан де Мистура в Женеве встретился с сирийской правительственной делегацией.
В последнее время было все больше знаков того, что позиции России и сирийского режима на женевских переговорах расходятся. Москва, как и Вашингтон, активно добивалась этих переговоров. И для Асада перспектива остаться без поддержки России и рассчитывать только на себя — несомненно, аргумент в пользу того, чтобы придерживаться ее линии; такой совет ему недавно публично дали российские официальные лица.
Путин достиг многих своих целей: вернуть Россию на мировую политическую сцену как глобальную державу, предотвратить свержение сирийского режима внешними, в особенности западными силами, утвердить свое присутствие в Сирии, переключить внимание российских джихадистов на сирийскую войну, усилить Башара Асада.
Но Россия не забыла, как в 1980-х годах увязла в долгой войне в Афганистане. К тому же, сирийская кампания стоит ей $3 млн в день, что в сочетании с коллапсом нефтяных цен и западными санкциями бьет по финансовому здоровью страны.
Заявление Путина в понедельник удивило все стороны конфликта. Все — чиновники госдепартамента, сирийские антиправительственные активисты, сторонники Асада и переговорщики от сирийской оппозиции — реагировали с недоверием, не зная, радоваться, горевать или смеяться.
Vox: "Россия со своими проблемами в лучшем случае вернулась к ситуации 2014 года"
Для Москвы это самое подходящее время, чтобы отступить. Россия уже достигла своих непосредственных целей и от продолжения войны мало что выиграет. Существующее положение для Путина вполне приемлемо в качестве основы для переговоров.
Но значительно важнее может быть сигнал, который Россия подает Сирии.
В очередной раз стало понятно, что Россия имеет на режим Асада лишь очень ограниченное влияние. Асад ведет себя безрассудно, часто идет на эскалацию боев в моменты, кода это стратегически невыгодно. Если Россия хочет заморозить status quo в Сирии, она должна убедить Асада добросовестно вести переговоры и не нарушать перемирие.
Для этого Путин должен сделать больше, чем просто попросить Асада, — его надо заставить. Россия, выводя из Сирии значительную часть своих сил, ослабляет Асада, и это дает для него переговоры более привлекательными. Если вы не верите, что Путин может таким образом принуждать своего собственного союзника, учтите, что Асада, как сообщают, оповестили об этом решении только в понедельник.
Самая правильная стратегия для Путина, как указывали аналитики, — вывести часть войск, чтобы Асад был вынужден договариваться о мире, но сохранить достаточные силы, чтобы противники Асада (в том числе Саудовская Аравия и США) не пошли на эскалацию военных действий. И именно это Путин сейчас и делает.
Путин заявляет, что миссия в Сирии выполнена, и в этом есть смысл: он добился двух непосредственных, хотя и не заявленных открыто, целей. Но это поверхностная победа, и за этим фасадом — несколько существенных неудач.
Россия не смогла добиться в Сирии двух целей, о которых изначально заявляла: принести Асаду военную победу и возглавить глобальную коалицию против сирийских экстремистов.
Эта глобальная коалиция, к созданию которой Путин в прошлом году призывал в своей первой за десятилетие речи на Генеральной ассамблее ООН, должна была не только гарантировать интересы России в Сирии, но и положить конец изоляции России от Запада — проблема куда более болезненная и важная для Путина, чем все, что может случиться в Сирии.
Асад все еще не может победить в Сирии, и Россия все еще находится в изоляции от Запада, который так и не ответил на ее открытое предложение о большой сделке — Запад принимает помощь Путина в Сирии и прощает его преступления в Украине. Таким образом, уход Путина из Сирии (если он, конечно, состоится) — признание поражения в той же мере, что и декларация победы.
Сирия не дала и той внутриполитической победы, на которую Путин мог надеяться. Вторжение в Украину в 2014 году оказалось настолько популярным, что рейтинг одобрения Путина взлетел, и это помогло его режиму пережить критическое падение экономики.
Но эйфория россиян по поводу Украины неизбежно должна пойти на спад, а ее экономика по-прежнему в катастрофическом положении, и если Путин хочет чувствовать себя в безопасности, ему нужна новая большая политическая победа. Сирия такой не стала. Общественная поддержка войны первоначально была низкой, и, хотя затем ее популярность повысилась, она не может сравниться с одобрением вторжения в Украину.
Россия со всеми своими проблемами в лучшем случае вернулась к ситуации 2014 года — когда ее союзник Башар Асад в Сирии не был близок ни к победе, ни к поражению, когда Россия с ее тонущей экономикой и сокращающимся влиянием оказалась под экономическими санкциями Запада и в политической изоляции, и когда Путину приходилось беспокоиться лишь об одной внешней войне. Это то, от чего Россия изо всех сил старалась уйти. Но, похоже, именно к этому она и пришла.
