Главные высказывания Путина в документальном фильме "Президент"
Предлагаем вашему вниманию подборку самых важных высказываний российского президента в фильме о его 15-летии его правления, который вышел в эфир в воскресенье, 26 апреля.
В основу ленты легло почти двухчасовое интервью Путина, данное журналисту ВГТРК Владимиру Соловьеву, а также отзывы о главе государства известных политиков, экономистов, бизнесменов и общественных деятелей - Дмитрия Медведева, Рамзана Кадырова, Сергея Иванова, Дмитрия Пескова, Николая Патрушева, Алексея Миллера, Алексея Кудрина, Германа Грефа и многих других. Своим отношением к Владимиру Путину поделился и Патриарх Кирилл.
Предлагаем вашему вниманию ключевые тезисы Владимира Путина, характеризующие поворотные моменты в новейшей истории России и его отношение к общезначимым вещам.
О приходе во власть и налаживании контактов с бизнес-кругами: "Некоторые из них (олигархов – ред.) пришли ко мне в кабинет, в Белый Дом, напротив сели и сказали: ну, вы понимаете, что президентом здесь вы не будете никогда. Я им – ну, посмотрим... Вот такие сцены у меня происходили".
О становлении российской армии: "До этого состояние, материальное состояние вооружённых сил было просто плачевным. И моральное, и материальное. И, знаете, в этой связи я бы хотел, воспользовавшись случаем, ещё раз поблагодарить всех наших военнослужащих, которые в то очень тяжёлое для страны время, на своих плечах, в условиях безденежья и, я бы сказал, унизительного состояния вооружённых сил, всё-таки спасли страну. Низкий им поклон".
О борьбе за Кавказ и целостность России: "Очень многие президенты, премьеры, говорили, что все уже для себя решили, что Россия прекращает своё существование в нынешнем её виде. Вопрос только был — когда это произойдёт и, какие будут последствия. Имея в виду, что это крупная ядерная держава. Ничего невозможно было сделать другого, как подавить терроризм. Договориться с террористами невозможно. Я прекрасно помню и, мне кажется, я уже говорил об этом, я же будучи директором ФСБ, читал различные оперативные документы, в том числе и перехваты разговоров международных террористов, когда они друг другу писали: "Сейчас уникальный исторический случай — у нас есть возможность оторвать Кавказ от России — или сейчас, или никогда".
Об отношениях с террористами: "Ни в коем случае, никогда и нигде. Нельзя даже пытаться использовать террористов для того, чтобы решить свои сиюминутные политические или даже геополитические задачи. Потому что если их поддержать в одном месте, они поднимут голову в другом и обязательно ударят по тем, кто их вчера поддерживал".
О связи США с террористическими группировками и оппозицией: "Однажды наши спецслужбы зафиксировали просто прямые контакты между боевиками с Северного Кавказа и представителями спецслужбы Соединённых Штатов в Азербайджане. Там реально просто помогали даже с транспортом. И когда я сказал об этом тогда действовавшему президенту Соединённых Штатов, он мне ответил: "Ну, я им...", — я прошу прощения, скажу прямо, - "я им надеру задницу". А через десять дней наши, мои подчинённые, руководители ФСБ, получили от своих коллег из Вашингтона письмо: "Мы поддерживали и будем поддерживать отношения со всеми оппозиционными силами России. И считаем, что мы вправе это делать и будем делать и в дальнейшем"
О самых страшных моментах в течение своего пребывания у власти: "Это, конечно, вот эти ужасные террористические акты. Это Беслан, центр на Дубровке".
Об отношении Запада к России: "Так называемые правящие круги, элиты — политические, экономические — этих стран, они нас любят, когда мы нищие, бедные и стоим с протянутой рукой. Вот когда нам плохо - тогда они нас любят ,картошку шлют... Но как только мы начинаем заявлять о каких-то своих интересах, они чувствуют какой-то элемент геополитического соперничества... Имеется в виду, допустим, наше отношение к выходу Соединенных Штатов Америки из краеугольного договора по ограничению систем противоракетной обороны. Вот, когда мы начинаем все это, обо всем этом говорить, когда мы говорим, что нам угрожает, допустим, расширение НАТО на Восток, приближение военной инфраструктуры к нашим границам, тогда возникает и желание нам противодействовать. И вот на сегодняшний день это приобрело такую форму, которую мы видим. Это как раз так называемые санкции".
О стремлении общаться с рядовыми гражданами: "Я даже не знаю, почему. Мне трудно это сказать, понимаете... Просто я чувствую себя частью, частью нашей страны, частью народа".
О помиловании Ходорковского: "Когда я принимал решение о помиловании, исходил не из того, что он (Ходорковский – ред.) может или не может, будет или не будет заниматься политикой, это его выбор. Я принимал решение по гуманитарным соображениям. Он тогда писал о том, что у него мама больна тяжело. И, знаете, мама – это святое дело. Я сейчас без всякой иронии говорю, и он отбыл большую часть наказания в местах лишения свободы, ну какой смысл было человека там держать, имея в виду, что он может не иметь возможности с матерью попрощаться".
О действиях в отношении Крыма и Украины: "...не потому, что мы хотим что-то укусить, урвать. И даже не потому, что Крым имеет стратегическое значение в Причерноморье. А потому, что это элемент исторической справедливости. Полагаю, что мы поступили правильно, и я ни о чем не жалею. Я глубоко убежден, что мы не нарушаем никаких правил игры. Когда я говорю правил игры, имею в виду, прежде всего, международное, публичное международное право, устав Организации Объединенных Наций и все, что с этим связано. Это касается наших отношений с Украиной, это касается ситуации в Крыму, это касается нашего позиционирования в других регионах мира по борьбе с международным терроризмом".
Об отношении к президентскому посту: "На самом деле, это такая, как говорится, лакмусовая бумажка, я считаю. Если человек сможет вернуться в обычную квартиру и жить там (после президентства - ред.), а не просто в дворцовых интерьерах существовать, я считаю, что он тогда не утратил связи с внешним миром".
О том, от чего вынужден отказаться президент: "Ну, от такой нормальной, в бытовом смысле, жизни. Это неизбежно. Невозможно же жить вот так, как нормальный человек живёт. Нельзя сходить в кино, нельзя пойти просто так в театр, нельзя пройтись по магазинам. Ну, вот, что тоже не лишено определённого смысла и удовольствия... Но это небольшие потери по сравнению с тем, что судьба и народ дают тем людям, которые оказываются на моем месте, а это внести максимальный вклад, сделать все, что от меня либо от нас, от тех, кто работает на таких должностях, зависит, для своей страны, для своего народа. Это компенсирует все".
О достижениях на посту главы государства: "Ну, начнём со страны, всё-таки мы её сохранили, ВВП вырастили в два раза. У нас количество людей, живущих за чертой бедности, было почти 42 млн человек. А сейчас у нас почти в три раза меньше», – отметил президент. «Вот всё это в комплексе позволило нам решить ещё одну очень важную задачу. В 2000-м году у нас естественная убыль населения составила 929 тыс. человек, по-моему. На 1 млн человек уходило из жизни больше, чем рождалось. Но, если бы мы по 1 млн теряли в год – это просто катастрофа. Россия бы постепенно перестала существовать. Мы не только стабилизировали, не только переломили ситуацию, но и два года подряд у нас теперь естественный прирост. Во что никто не верил. Вот всё это вместе, когда об этом думаешь, когда это всё анализируешь, это, конечно, не может не приносить удовлетворение".
