Путин готов к открытой войне на Донбассе: Бутусов раскрыл уникальную хронику нападения РФ на Грузию

Журналист Юрий Бутусов обнародовал отрывки редкой и практически уникальной хроники генерал-лейтенанта армии РФ Анатолия Хрулева, который рассекретил операцию нападения России на Грузию в 2008 году.

Хроника нападения на Грузию в 2008-м от командующего 58-й армией ВС РФ Хрулева: "Грузины были умным противником, отлично подготовленные солдаты"

Как будет воевать российская армия на Донбассе в случае новой эскалации боевых действий?

11 лет назад Россия развязала в Грузии «пятидневную войну», которая фактически продолжалась с 1 по 19 августа, ключевую роль во вторжении в Грузию в 2008-м году сыграла 58-я общевойсковая армия ВС РФ, которой командовал генерал-лейтенант Анатолий Хрулев. 

Хрулев был тяжело ранен, простите, в задницу, в случайном бою 9 августа под Цхинвалом, когда его колонна столкнулась на дороге с группой бойцов 2-й пехотной бригады ВС Грузии. 

Для многих будет удивительно, но после войны Хрулев попал в опалу – его уволили из-за конфликта в Генштабе. 

Это заставило Хрулева дать в 2012-м году весьма резонансное интервью, по сути хронику войны, которое полностью разоблачает Россию как агрессора. 

Сегодня это единственное выступление российского военачальника о начале войны, и врага надо знать. 

Цитирую с небольшими сокращениями тех фрагментов, которые непосредственно не касаются войны, и со своими комментариями к словам Хрулева, которые позволяют лучше понять контекст ситуации и ход боевых действий.

«Для меня война началась на моём рабочем месте. 7 августа в штаб армии прибыл командующий округом генерал-полковник Сергей Афанасьевич Макаров, с ним группа офицеров штаба округа. Буквально за два дня до этого, 5 августа, им было утверждено решение командующего 58-й армией по усилению российского военного контингента в составе смешанных сил по поддержанию мира в зоне Грузино-Югоосетинского конфликта. Этот план был разработан на случай возникновения угрозы военных действий (Внимание – они заранее готовились к нападению – Ю.Б.). В течение дня мы с командующим работали во Владикавказском гарнизоне и вечером вернулись в штаб армии. Около 22 часов командующий убыл к себе отдыхать, а я остался в кабинете работать с документами. И в 00.00 часов раздался звонок

 Телефонистка доложила:

— Товарищ командующий, вас срочно Кулахметов...

...Через мгновение услышал в трубке Марата Минюровича:

— Анатолий Николаевич, только что на меня вышел министр обороны Грузии, он проинформировал меня о том, что Грузия начинает силовую операцию по восстановлению своей территориальной целостности. Начался массированный артиллерийский обстрел. Ведётся огонь по позициям миротворцев. Это начало войны.

И тут же даю команду оперативному дежурному:

— Вскрыть пакет, приступить к выполнению действий по сигналу для миротворческих сил, довести сигнал в части, касающейся их, до соединений и частей, провести оповещение. Доложить оперативному дежурному СКВО.

Это было в 00.03 минуты.

В 00.07 8 августа пришел подтверждающий сигнал из штаба округа.

В 00.15 на ЦБУ прибыл командующий округом генерал-полковник Сергей Афанасьевич Макаров, я доложил ему обстановку и получил разрешение продолжить боевую работу. Вот так началась эта война…

Завершив учения, и зная, что грузины продолжают непонятные маневры силами и средствами, что ситуация неоднозначная, тревожная, — некоторые соединения и части армии не вернулись в казармы, а остались в горах на подходе к Рокскому тоннелю две батальонных тактических группы (БТГр) от двух мотострелковых полков с их командирами и группами управления, общей численностью чуть больше семисот человек. 

Обе БТГр были хорошо рассредоточены, замаскированы и полностью укомплектованы людьми, техникой, боеприпасами, топливом. Именно эти БТГр решили исход операции… (Внимание – Хрулев признает, что два батальона заранее были заранее подготовлены к немедленным действиям, их не вернули, они остались «где-то в горах», скорее всего на территории Осетии – Ю.Б.).

Для обеспечения контртеррористической борьбы в 58-й армии в каждом полку были сформированы батальонные тактические группы, которые были укомплектованы на сто процентов и техникой, и личным составом. Эти тактические группы были созданы по опыту первой и второй Чеченских кампаний, в каждую такую группу входил мотострелковый батальон с приданными подразделениями разведки, танковыми, артиллерийскими, ПВО, инженерными, связи, РХБЗ, а также подразделениями технического обслуживания и тылового обеспечения с необходимыми запасами. 

В течение шести месяцев они находились в двухчасовой боевой готовности к выполнению поставленных задач, затем их личный состав менялся. В основном эти батальонные тактические группы были спланированы для выполнения контртеррористических мероприятий в полосе ответственности, но были готовы к решению любых посильных задач. Вот стоял, скажем, полк в Ингушетии, личный состав его батальонной тактической группы в течение двух часов после получения сигнала был в полной боевой готовности и мог выполнять поставленные задачи.

Все БТГр были укомплектованы личным составом, который служил не менее шести месяцев! В них не было ни одного солдата, который прослужил бы менее шести месяцев. Ни одного! В основном были контрактники, и, как я уже говорил, все солдаты и офицеры хорошо знали задачи, стоящие перед ними и были подготовлены к их выполнению. Именно эти БТГр сыграли решающую роль в разгроме грузинской армии. 

Кроме того, для обеспечения действий этих БТГр дополнительно оставались в горах артиллерийские подразделения, а также тылового и технического обеспечения. Поэтому совершенно непонятно утверждение начальника Генерального штаба Николая Макарова, что с началом войны СКВО воевал какими-то неорганизованными и неукомплектованными частями, и что для руководства операцией собирали по всем округам офицеров. Это утверждение просто не соответствует действительности...

К шести утра большая часть работы по оценке обстановки, приведению в боевую готовность войск, их развёртыванию и выработке решения была завершена. На основании принятого решения были переданы приказы в соединения и части на совершение маршей с указанием районов, куда они должны прийти, где расположиться, сосредоточиться, к каким действиям быть готовым. И колесо закрутилось!

Но, к сожалению, разведка наша не сработала. Мы имели крайне мало конкретной информации о противнике, о его перемещениях, о его планах. Приходили какие-то разрозненные сообщения и телеграммы ориентировочного характера. Я куда больше информации получал от своих разведчиков, которые "тралили" эфир, беседовали с людьми, у которых были родственники в Грузии, или с теми, кто сам там побывал. Это была куда более точная информация, чем то, что шло сверху. Мы больше информации узнавали из радиопереговоров грузинских таксистов, которые между собой обсуждали, какие дороги сегодня перекрыты из-за прохода войск или куда возили клиентов в погонах. 

Мы могли бы иметь на порядок больше информации, если бы могли работать на территории Южной Осетии, но я свидетельствую — и это правда — до начала войны нам было категорически запрещено вести разведку за Кавказским хребтом. Это иностранная территория! Туда лезть нельзя! Можно было только вести радиоперехват. Конечно, кое-что докладывали миротворцы, которые по долгу службы вели наблюдение за миротворческой зоной и обязаны были отслеживать любые перемещения вооружённых лиц и техники в этой зоне. Но и они не выходили за рамки своих полномочий. 

Понимали, что грузины очень внимательно отслеживают наше поведение, и кругом было полно их резидентуры. Поэтому, нужно сказать честно, разведка наша на начальном этапе войны с задачей не справилась. Грузинская группировка была практически не вскрыта. Не были вскрыты ни выдвижение артиллерии на позиции, ни выдвижение механизированных частей. Надо отдать должное противнику: он хорошо замаскировал свои приготовления к началу войны и смог добиться тактической внезапности.

Перед началом выдвижения БТГр я поставил командирам задачу: как можно быстрее прорываться к Цхинвали, не давая грузинам перекрыть дорогу и закрепиться на позициях. Все заставы и блокпосты сбивать, а главное — захватить стратегический Гуфтинский мост, отбросить от него грузин как можно дальше, после чего одной БТГр идти в сторону Тамарашени, а второй — по Зарской дороге, к миротворцам, на деблокирование и усиление.

И чтобы вы поняли уровень обученности людей, я вам докладываю, что первая БТГр уже в час сорок ночи прошла Рокский тоннель и ускоренным маршем с выделением боевого разведывательного дозора пошла вниз, а вторая БТГр входила в тоннель!

Они вышли к Гуфтинскому мосту в 4 часа 40 минут — как раз в тот момент, когда с той стороны моста к нему подошли грузины. И грузины нас просто тут не ждали. Они и предположить не могли, что через четыре часа после объявления войны русские войска окажутся почти под Тамарашени. Грузины вышли на мост и начали его перекрывать. Командир полка полковник Андрей Казаченко доложил, что вышел к мосту и наблюдает на нём грузин. Я поставил ему задачу — танковым взводом с ходу захватить мост, сбить грузин и отбросить от моста. И командир задачу выполнил. 

Он буквально смёл грузин огнём с моста и вынудил их начать отход. В этом бою мы потеряли БМП, которая шла в передовом дозоре. Грузины, пытаясь организовать оборону, её подбили, и она, потеряв управление, упала с моста (информация о бое на мосту не подтверждена другими российскими источниками, по словам командира 693-го полка Казаченко БМП намеренно столкнули с моста, после того как она заглохла – Ю.Б.).

В 11.45 8 августа я был в Джаве, пролетели почти под грузинскими бомбами. Буквально за пару минут до посадки грузинские штурмовики отбомбились по Джаве, и ещё пыль не улеглась, когда мы сели. Со мной была группа офицеров штаба: артиллерист, разведчик, инженер, оператор. Борт подсел, мы выскочили — и борт ушел. Я тут же на месте определил, где находятся батальонные группы, и уточнил им задачи — прорываться к городу по Дзарской дороге. Вот именно поэтому я и должен был быть там, чтобы на месте реагировать на изменение обстановки и принимать решения.

Там же был разведвзвод 135-го полка, им командовал капитан Ухватов, ему была поставлена задача вести разведку вдоль маршрута движения, в бой не ввязываться, только наблюдать и докладывать, кроме одного исключения — в случае обнаружения РСЗО, реактивных установок залпового огня, уничтожать их, потому что один залп такой установки мог наделать очень много бед. 

У БТГр также были реактивные установки системы "Град", но приходилось держать их в резерве на крайний случай, так как в наличии был всего один боекомплект реактивных снарядов, и подвоз в случае их израсходования было очень трудно организовать, поскольку единственная дорога была забита беженцами и простреливалась грузинами. К 22.40 БТГр сосредоточились на Галуанских высотах, рассредоточились и замаскировались. Командирам была уточнена задача: готовиться к утренним боевым действиям, вести разведку, — а сам я вернулся по дороге к Рокскому тоннелю.

В 58-й армии техника была исправна и укомплектована. Мы же были воюющим округом. Поэтому исправность техники была краеугольным камнем. Уже в 2007 году за счет перераспределения внутри армии соединения и части были укомплектованы однотипными автомобилями. Оборудование с бензиновых автомобилей ставили на дизельные, что позволило упростить подготовку специалистов, обеспечение и ремонт.

ПВО была единой, ею управлял начальник ПВО, находившийся на ЦБУ армии. Но подразделения ПВО входили в Осетию позже боевых батальонов и артиллерии. Я же не мог пустить ПВО раньше войск — сначала войска должны были пройти тоннель, а потом уже ПВО. Но, пройдя тоннель, они сразу развернулись, и потому грузины уже к исходу первых суток прекратили полёты. Я помню только один их удар по Джаве и то до подхода туда наших войск. Когда же войска пришли, они уже не бомбили...

Я уже сказал выше, что на первом этапе у нас было только две батальонных тактических группы и две батареи САУ по 5 орудий, батарея РСЗО против всей грузинской группировки. 

И я понимал, что если грузины разберутся и поймут, сколько нас, то просто сомнут и уничтожат. На их стороне было полное превосходство. Причём, не только численное. У них была новейшая техника, отличная связь, прекрасная организация. 

Это были обученные и хорошо подготовленные части, и глупости сегодня говорят те, кто называет грузинскую армию опереточной. Это был очень серьёзный и опасный противник. И я нисколько не преувеличиваю. 

Да, были боевые действия в Чечне, но это нельзя сравнивать. Там были бандиты, организованные, но банды, которые могли ударить из засады, но не могли вести полноценные боевые действия против регулярной армии. А здесь противник был умный, упорный, пытающийся навязать свою схему боевых действий, имеющий самое современное оружие и отлично подготовленных солдат. У меня на глазах грузинские танкисты из засады с первого выстрела уничтожали двигающиеся на небольших открытых участках на высокой скорости легковые автомобили. Настоящие снайперы!

Наша артиллерия больше десяти минут на одной позиции не находилась, потому, что у грузин были отличные средства разведки и отработана контрбатарейная борьба. Уже через пятнадцать минут после открытия огня на то место, откуда стреляла наша артиллерия, сыпались грузинские снаряды. Лишь раз артиллеристы ошиблись — и тут же понесли потери. Погиб командир батареи. Шёл бой, пехота просила поддержки огнём, и он с одного и того же места выполнил стрельбу по второй задаче. Сразу после этого стал уходить, но уже не успел и попал под огонь. Четыре машины ушли, он на пятой выйти не успел...

И воевать с таким противником можно было только ломая все шаблоны, навязывая свою инициативу, не давая ему опомниться, наносить ему удары мелкими подразделениями на нескольких направлениях. Ведя постоянную войсковую разведку, искать разрывы в боевых порядках, так как не может быть сплошной линии боевых действий. Всё это было присуще действиям в горах давным-давно, но до некоторых только сейчас дошло.

Поэтому, сбив грузин с моста, отбросив их к Тамарашени, я принял решение разделить БТГр на отдельные ротные группы, а иногда и взводные, и вот этими группами максимально "растаскивать" грузин, сковывать их боем, дерзкими и молниеносными действиями, нанес удар — ушёл, нанес удар — ушёл, а также нанесением огневого поражения заставлять переходить к обороне. Внушать им, что нас много, что мы со всех сторон подходим. Не давать им прийти в себя и нарушать их управление. Вести постоянное воздействие подразделениями и огнём.

До вечера девятого августа грузины вели активные действия, пытались переломить ситуацию, захватить инициативу. Атаковали и вообще в них чувствовался азарт, но к вечеру стали выдыхаться. Всё больше стало хаотичных перемещений, всё меньше координации. Из них словно выпустили воздух. Видимо, до них стало доходить, что время упущено, всё больше российских войск входит в Южную Осетию, и первоначальное превосходство в силах и средствах развеивается, как дым, а задачи так и остались невыполненными. 10 числа наступил перелом. Грузинские части первого эшелона, наступавшие на Цхинвал, начали отходить.

В 10 часов 9 августа из города к нам вырвался на БМП министр обороны Южной Осетии Василий Васильевич Лунёв. Он доложил обстановку, сказал, что в городе "слоёный пирог": осетинские подразделения ведут бои с грузинами. Я у него уточнил: "Маршрут знаешь, сможешь подразделения втянуть в город, чтобы изнутри?". Лунёв ответил: "Смогу!" И в 10.30 БТГр 693-го полка под командованием полковника Андрея Козаченко начала выдвижение для нанесе- ния удара по северо-западной окраине Цхинвала. 

Приблизительно в 11.00 часов на Галуанской высоте к нам вышел отходящий из города отряд президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты. У них практически не осталось боеприпасов. Мы сразу пополнили их, я ему уточнил задачу по нанесению удара в центр города, организовали взаимное распознавание, а для взаимодействия выделил ему средства связи со связистом.

Это было в 14 часов 10 минут 9 августа…

На этот момент сложилась критическая ситуация у "миротворцев" — их в упор расстреливали грузинские танки, в городе был "слоеный пирог" из грузинских подразделений, югоосетинских ополченцев, тремя часами раньше с северо-запада БТГр 693-го полка ворвалась в город, но в это же время грузины подтягивали резервы. Оставаться на Галуанской высоте не было смысла, и я принял решение вместе с группой управления переместиться на южную окраину Цхинвала в составе роты, шедшей на деблокирование миротворцев. В районе развилки дорог рота ушла вперёд, а я задержался с ополченцами, уточнял обстановку. В резерве у меня был один взвод от роты, которая прикрывала тылы и артиллерию. С развилки дорог, уходя в сторону миротворческого батальона на БТР 135-го полка, мы столкнулись с отступающим подразделением грузин до 30-40 человек, которые бежали прямо на нас по дороге. 

Нам пришлось спешиться и принять бой, но оказалось, что здесь же в кустах прятались грузинские спецназовцы, и мы фактически оказались в окружении, а прикрывавший нас сзади резерв еще не подошёл. В ходе скоротечного боя спецназ мы забросали гранатами, а от бежавших по дороге грузин отбились огнём из автоматов. У меня был автомат механика-водителя БТР с магазинами и гранаты в кармане как обычно, а одна привязанная и штатный пистолет. Но никакой грузинской засады или специального отслеживания меня или группы управления не было, это просто стечение обстоятельств. На войне как на войне!

Можно смоделировать, как бы прошла эта война, начнись она в нынешних условиях. 

Как бы управляли действиями войск в условиях "слоёного пирога", когда ситуация менялась ежечасно, "напрямую из Москвы"? Что оттуда видно? Да ещё если боевые действия ведутся одновременно по нескольким направлениям? Как бы справились с операцией по переброске войск через Кавказский хребет урезанные донельзя "оперативные командования"? Если раньше в штабе армии по штату было 242 офицера, и с началом боевых действий все они были полностью загружены работой, то сегодня в аналогичной структуре их в три раза меньше. 

Поэтому ни на одних учениях ни одно оперативное командование не смогло справиться с задачей управления войсками даже на "удовлетворительно". Как бы прошла перевозка войск на железнодорожном транспорте, когда почти полностью ликвидирована структура ВоСо? Как быть без тылов, без технического обеспечения, без предварительного развертывания и создания запасов в районе? На "аутсорсинге" прошла бы эта переброска? И чем бы всё это закончилось?

К огромному сожалению, настоящих профессионалов — тех, кто имеет опыт и мастерство, — сегодня почти не осталось. А те, кто есть, — не востребованы, их ни о чём не спрашивают. Зато от года к году всё больше в армии тех, кто с восторгом рассказывает о том, как сегодня всё здорово, какие небывалые учения проводятся, и какие впечатляющие результаты достигнуты.

Нам — тем, кто прошёл ещё советскую военную школу, кто видел настоящие учения, кто прошёл через реальные войны, — в этих условиях, когда главное не дело, а ДОКЛАД, делать просто нечего».

Напомним, Бутусов рассказал о "смертельной" операции ВСУ против российских оккупантов