Семья Ле Пен: от расизма и ксенофобии до работы на Кремль, -Тарас Черновол

Немного о семье Ле Пенов. Отец, Жан-Мари Ле Пен, до ухода от активной политической деятельности и конфликта с дочерью был очень жестким ксенофобом и расистом. Но при этом он не был откровенным москвофилом.

Нет, русские деньги, кремлевские контакты, какие-то договоренности там также были, но не такие массовые и явные. В свое время он очень активно сотрудничал со многими националистическими силами Европы, в которых тоже просматривались расистские нотки. В Украине его партнером была Социал-националистическая партия Украины (СНПУ) - предшественница нынешней "Свободы". Я тоже почувствовал на себе небольшое следствие этого братства. На довыборах 2000 года, когда впервые шел в Верховную Раду, СНПУ специально привезла Ле Пена во Львов в поддержку моего конкурента. Жан-Мари тогда выступал во Львовской Опере, но основу его присутствии составила массовая информационная раскрутка. В конце концов, гастроли французского расиста ни на что не повлияли. Может, прежде всего потому, что сам кандидат оказался порядочным человеком и не стал работать по грязным схемами, мы с ним и в дальнейшем остались друзьями.

Для нынешней Франции Жан-Мари стал слишком раздражающей персоной. А его заявления и призывы слишком глубоко заходили в сферу реагирования уголовного кодекса. Тогда внутренняя партийная среда начала проталкивать к партийному рулю дочь - Марин Ле Пен. Она отказалась от чистой воды расизма, более того, в ее команде появились и отдельные активисты из числа других рас и народов. Ее ксенофобия стала более аккуратной и популистской. Фактически она острие своей агрессивности начала направлять не на другие национальности и расы вообще, а на их представителей, которые переселились или стали мигрантами во Франции. Риторика изменилась кардинально и стала приемлемой для значительной части французов. Но суть фактически не изменилась. Среди врагов сейчас не модно вспоминать евреев (ведь они стали жертвами нескольких атак исламистов) и ту часть афро-французов, которые стали гражданами страны после потери колоний во Французской Экваториальной Африке (как и в Бельгии, эти люди принадлежали к элите своих колоний, довольно состоятельные и хорошо образованные). Это стало только формальной заменой примитивной ксенофобии отца.

Но размывание расистских проявлений в Марин компенсировалось поиском особенно позорных партнеров, которыми стали элиты путинского Рашистана.

А еще, в противовес отцу, она конкретизировала и повысила до уровня программных антиевропейские лозунги. Жан-Мари возвышал "роль и миссию белой расы", а следовательно не мог настолько жестко воевать против существования Евросоюза, хотя по своему пытался подрывать его изнутри. Марин, отказавшись от расизма и ксенофобии в чистом виде, трансформировала политику "НФ" в сферу национализма. Вместо "величия белой расы" появилась "исключительность французской нации". Следовательно, объединенная Европа стала врагом, а все те, кто стараются Европу ослабить и разрушить, - друзьями.

Тарас Черновол, политолог, Facebook.